28 июля 1942 года был подписан приказ №227, оставшийся в памяти народа и в истории как приказ «Ни шагу назад»
Ни один из других документов Великой Отечественной войны не вызывал столько споров и кривотолков. Особенно напрягаются наши кабинетные мыслители с противоположной стороны, для которых он стал самым «жестоким и бесчеловечным» приказом сталинского режима. Суровые меры, которые принимались для укрепления воинской дисциплины, они называют «аморальными», «циничными», «фашистскими» и прочая-прочая. Мне интересно, а слышал ли наш уважаемый читатель хоть раз от этих доброхотов конструктивные и грамотные предложения? Была ли хоть раз честная оценка событий и решений? Нет. И быть их не может, поскольку это не входит в их задачу.
У последней черты
Мы вернемся к истории появления 227-го приказа Народного комиссара обороны СССР. О событиях лета 1942 года очень емко написал поэт Александр Твардовский: «Этот месяц был страшен, все было на кону». Первая эйфория от победы под Москвой быстро прошла. Враг был еще не просто силен, а во многом пересмотрел свою тактику, перегруппировал войска и двинул их на восток. Красная Армия снова была вынуждена отступать. Фронт все еще находился в 150 километрах от Москвы, Ленинград находился в страшной блокаде, а на юге был потерян Севастополь. Казалось, было сделано все необходимое, но враг прорвал фронт и захватил Северный Кавказ, рвался к Волге. Оставалось совсем немного, чтобы остаться без кавказской нефти. Движение Красной Армии на восток, казалось, приобрело необратимый характер.
Громкие лозунги: «Беспощадно разгромим и уничтожим врага!», «Смерть немецким оккупантам!» не срабатывали, требовалось что-то другое. Этим другим и стал тот очень жесткий и суровый приказ. В нем отмечалось, что в Красной армии наблюдается крайне низкая дисциплина, поэтому и вводятся суровые меры. Недавно были опубликованы документы из Архива президента, которые свидетельствуют, что жесткие меры инициировались во многом снизу. Сталину поступали многочисленные письма, где люди просто требовали принять срочные меры, чтобы остановить отступающие войска.
Стоять насмерть
В приказе есть слова, что потеря нашей территории всемерно усиливает врага и ослабляет нашу оборону. Что же предлагалось сделать, чтобы остановить врага? И специалисты, и простые люди выделяют три основных направления приказа, но они и вызывают нападки «доброжелателей».
Во-первых, приказ якобы запрещал советским солдатам отступать, тем самым автоматически обрекал их на смерть. Отступление и раньше не особенно приветствовалось, но факт остается фактом – войска отступили до Волги. В приказе не было запрещения отступать. В документе четко говорится, что ни шагу нельзя делать назад без приказа высшего руководства, а репрессивные меры предполагалось применять только к тем, кто оставил позиции самовольно.
Во-вторых, вызывает много вопросов формирование заградительных отрядов. Действительно, эти подразделения были созданы для предотвращения панического отступления, они имели право расстреливать трусов и паникеров на месте. Но как было на самом деле? Эти отряды не стояли за нашими окопами и вместе с немцами не стреляли в наших солдат. Из воспоминаний ветеранов ясно, что они практически не встречались с их представителями, так как те находились на удалении от передовой. Их задача – привести в чувство дрогнувших. Многие бежали с поля боя не потому, что струсили, а потому, что все побежали. Примером такой деятельности может служить практика на Донском фронте с 1августа по 1 октября 1941 года. За этот период было задержано 36109 солдат и офицеров, сбежавших с передовой. Так вот из этих солдат: 32933 человека были возвращены в подразделения, 1065 – попали в штрафные роты, 736 – арестованы, 433 – расстреляны. Много это или мало – не мне судить. Кроме этого, у заградотрядов были и другие задачи: охрана тыла и ликвидация диверсантов. У меня имеется и свой источник данных об этих службах. Мой отец, гвардии старший сержант Иванов Георгий Васильевич, всю войну провел на передовой и со своим минометом прошел от Подмосковья до столицы Австрии. Так вот он ни разу не упоминал, что существовала такая служба, что их кто-то «страховал за спиной». Особисты часто посещали их батарею, но как только начиналось обострение на фонте, они отбывали к местам своей дислокации.
Еще одним спорным пунктом приказа были штрафные подразделения. Здесь наши доброжелатели все валят на товарища Сталина. А он даже в приказе упоминает положительный опыт наших врагов-немцев. После разгрома под Москвой в немецких войсках расшаталась дисциплина, и ее поправляли именно штрафными ротами. В приказе №227 говорилось, что эти меры помогли немцам, и теперь они дерутся лучше, чем зимой. Штрафные подразделения – это не придумка Сталина, во многих армиях мира эта дисциплинарная мера получила одобрение и начала применяться задолго до описываемых событий. И еще немного из рассказов моего отца: иногда к ним на батарею присылали «почти штрафников» на перевоспитание, а поскольку коллектив у них был боевой и сплоченный, то результат практически всегда был положительным.
Формат нашей статьи не позволяет рассказать во всех подробностях об этом историческом Приказе. Но то, что он стал отрезвляющим душем, –несомненно. Красная Армия отстояла Сталинград и Кавказ и смогла повернуть войну в другую сторону. Начался трудный и долгий путь на запад, на Берлин.
